Стихи известных и неизвестных авторов

Снегири.
А. Прокофьев.
Выбегай поскорей
Посмотреть на снегирей.
Прилетели, прилетели,
Стайку встретили метели!
А Мороз-Красный Нос
Им рябинки принес.
Хорошо подсластил.
Зимним вечером поздним
Ярко-алые грозди.

Утопленник
Простонародная сказка
Прибежали в избу дети,
Второпях зовут отца:
«Тятя! тятя! наши сети
Притащили мертвеца».
«Врите, врите, бесенята,—
Заворчал на них отец;—
Ох, уж эти мне робята!
Будет вам ужо мертвец!
Суд наедет, отвечай-ка;
С ним я ввек не разберусь;
Делать нечего; хозяйка,
Дай кафтан: уж поплетусь...
Где ж мертвец?» — «Вон, тятя, э-вот!»
В самом деле, при реке,
Где разостлан мокрый невод,
Мертвый виден на песке.
Безобразно труп ужасный
Посинел и весь распух.
Горемыка ли несчастный
Погубил свой грешный дух,
Рыболов ли взят волнами,
Али хмельный молодец,
Аль ограбленный ворами
Недогадливый купец?
Мужику какое дело?
Озираясь, он спешит;
Он потопленное тело
В воду за ноги тащит,
И от берега крутого
Оттолкнул его веслом,
И мертвец вниз поплыл снова
За могилой и крестом.
Долго мертвый меж волнами
Плыл качаясь, как живой;
Проводив его глазами,
Наш мужик пошел домой.
«Вы, щенки! за мной ступайте!
Будет вам по калачу,
Да смотрите ж, не болтайте,
А не то поколочу».
В ночь погода зашумела,
Взволновалася река.
Уж лучина догорела
В дымной хате мужика,
Дети спят, хозяйка дремлет,
На полатях муж лежит,
Буря воет; вдруг он внемлет:
Кто-то там в окно стучит.
«Кто там?»—«Эй, впусти, хозяин!»-
«Ну, какая там беда?
Что ты ночью бродишь, Каин?
Черт занес тебя сюда;
Где возиться мне с тобою?
Дома тесно и темно».
И ленивою рукою
Подымает он окно.
Из-за туч луна катится —
Что же? голый перед ним:
С бороды вода струится,
Взор открыт и недвижим,
Всё в нем страшно онемело,
Опустились руки вниз,
И в распухнувшее тело
Раки черные впились.
И мужик окно захлопнул:
Гостя голого узнав,
Так и обмер: «Чтоб ты лопнул!»
Прошептал он, задрожав.
Страшно мысли в нем мешались,
Трясся ночь он напролет,
И до утра всё стучались
Под окном и у ворот.
Есть в народе слух ужасный:
Говорят, что каждый год
С той поры мужик несчастный
В день урочный гостя ждет;
Уж с утра погода злится,
Ночью буря настает,
И утопленник стучится
Под окном и у ворот.
1828
Пушкин

Зимние картинки
Щенка прогуливает тетя.
Щенок расстался с поводком.
И вот на бреющем полете
Летят вороны за щенком.
Сверкает снег…
Какая малость!
Печаль, куда же ты девалась?

В прохладе сладостной фонтанов
И стен, обрызганных кругом,
Поэт, бывало, тешил ханов
Стихов гремучим жемчугом.
На нити праздного веселья
Низал он хитрою рукой
Прозрачной лести ожерелья
И четки мудрости златой.
Любили Крым сыны Саади,
Порой восточный краснобай
Здесь развивал свои тетради
И удивлял Бахчисарай.
Его рассказы расстилались,
Как эриванские ковры,
И ими ярко украшались
Гиреев ханские пиры.
Но ни один волшебник милый,
Владетель умственных даров,
Не вымышлял с такою силой,
Так хитро сказок и стихов,
Как прозорливый и крылатый
Поэт той чудной стороны,
Где мужи грозны и косматы,
А жены гуриям равны.
1828
Пушкин

Твое прекрасное лицо
Мелькнет и снова исчезает.
Прозрачным отблеском оно
Появится и снова тает.
Хочу в толпе тебя узнать,
И кажется вот-вот настигну,
Лишь порываюсь я обнять,
Все исчезает. Так обидно!
И вновь ты где-то миражом
Мне улыбнешься, пролетая.
И я опять твоим огнем
Самозабвенно полыхаю.
Ищу тебя везде, всегда,
И верить я не перестану,
Что все равно найду тебя,
Что от тебя я не отстану.
Но жизнь идет за годом год,
А я опять на шаг от цели.
И снова кажется вот-вот...
И снова грезы отлетели.
И сколько ж я прошел дорог,
Тебя повсюду догоняя?
А сколько раз шел за порог,
Тебя лишь мысленно встречая?
Быть может ты лишь для того
Мой взор волнуешь так прекрасно,
Что б я отдал себя всего
Не цели, а дороге к счастью.
А. Якушев

Разукрасилась зима:
На уборе бахрома
Из прозрачных льдинок,
Звездочек-снежинок.
Вся в алмазах, жемчугах,
В разноцветных огоньках,
Льет вокруг сиянье,
Шепчет заклинанье:
-Лягте, мягкие снега,
На леса и на луга,
Тропы застелите,
Ветви опушите!
На окошках, Дед Мороз,
Разбросай хрустальных роз
Легкие виденья,
Хитрые сплетенья.
Ты, метелица, чуди,
Хороводы заводи,
Взвейся вихрем белым
В поле поседелом!
Спи, земля моя, усни,
Сны волшебные храни:
Жди, в парчу одета,
Нового рассвета!

Юрьеву
Любимец ветреных Лаис,
Прелестный баловень Киприды —
Умей сносить, мой Адонис,
Ее минутные обиды!
Она дала красы младой
Тебе в удел очарованье,
И черный ус, и взгляд живой,
Любви улыбку и молчанье.
С тебя довольно, милый друг.
Пускай, желаний пылких чуждый,
Ты поцалуями подруг
Не наслаждаешься, что нужды?
В чаду веселий городских,
На легких играх Терпсихоры
К тебе красавиц молодых
Летят задумчивые взоры.
Увы! язык любви немой,
Сей вздох души красноречивый,
Быть должен сладок, милый мой,
Беспечности самолюбивой.
И счастлив ты своей судьбой.
А я, повеса вечно-праздный,
Потомок негров безобразный,
Взрощенный в дикой простоте,
Любви не ведая страданий,
Я нравлюсь юной красоте
Бесстыдным бешенством желаний;
С невольным пламенем ланит
Украдкой нимфа молодая,
Сама себя не понимая,
На фавна иногда глядит.
1820
Пушкин

Увы! за чем она блистает
Минутной, нежной красотой?
Она приметно увядает
Во цвете юности живой...
Увянет! Жизнью молодою
Не долго наслаждаться ей;
Не долго радовать собою
Счастливый круг семьи своей,
Беспечной, милой остротою
Беседы наши оживлять
И тихой, ясною душою
Страдальца душу услаждать...
Спешу в волненьи дум тяжелых,
Сокрыв уныние мое,
Наслушаться речей веселых
И наглядеться на нее;
Смотрю на все ее движенья,
Внимаю каждый звук речей —
И миг единый разлученья
Ужасен для души моей.
1821
Пушкин

Черная шаль
Гляжу, как безумный, на черную шаль,
И хладную душу терзает печаль.
Когда легковерен и молод я был,
Младую гречанку я страстно любил;
Прелестная дева ласкала меня,
Но скоро я дожил до черного дня.
Однажды я созвал веселых гостей;
Ко мне постучался презренный еврей;
"С тобою пируют (шепнул он) друзья;
Тебе ж изменила гречанка твоя."
Я дал ему злата и проклял его
И верного позвал раба моего.
Мы вышли; я мчался на быстром коне;
И кроткая жалость молчала во мне.
Едва я завидел гречанки порог,
Глаза потемнели, я весь изнемог...
В покой отдаленный вхожу я один...
Неверную деву лобзал армянин.
Не взвидел я света; булат загремел....
Прервать поцелуя злодей не успел.
Безглавое тело я долго топтал,
И молча на деву, бледнея, взирал.
Я помню моленья.... текущую кровь....
Погибла гречанка, погибла любовь!
С главы ее мертвой сняв черную шаль,
Отер я безмолвно кровавую сталь.
Мой раб, как настала вечерняя мгла,
В дунайские волны их бросил тела.
С тех пор не цалую прелестных очей,
С тех пор я не знаю веселых ночей.
Гляжу, как безумный, на черную шаль
И хладную душу терзает печаль.
1820
Пушкин

Мне без тебя так трудно жить,
А ты - ты дразнишь и тревожишь.
Ты мне не можешь заменить
Весь мир.... А кажется, что можешь.
Есть в мире у меня своё:
Дела, успехи и напастья.
Мне лишь тебя не достаёт
Для полного людского счастья.
Мне без тебя так трудно жить:
Всё неуютно, всё тревожит...
Ты мир не можешь заменить, -
Но ведь и он тебя не может!

Земля и море
Когда по синеве морей
Зефир скользит и тихо веет
В ветрила гордых кораблей
И челны на волнах лелеет;
Забот и дум слогая груз,
Тогда ленюсь я веселее -
И забываю песни Муз:
Мне моря сладкий шум милее.
Когда же волны по брегам
Ревут, кипят и пеной плещут,
И гром гремит по небесам,
И молнии во мраке блещут -
Я удаляюсь от морей
В гостеприимные дубровы;
Земля мне кажется верней,
И жалок мне рыбак суровый;
Живет на утлом он челне,
Игралище слепой пучины.
А я в надежной тишине
Внимаю шум ручья долины.
1821
Пушкин

Золотая пшеница колышется
В поле чистом, где воздух так пьян,
Там негромкая песня мне слышится,
Словно голос души всех славян.

Высока синева над полянами,
Над лесами и реками — тишь.
Нашы прадеды были славянами,
Ты всегда это помни, малыш.

Жили правью, наш Род в песнях славили,
Солнце красное, совесть и честь,
память сердца в наследство оставили
только тем, у кого оно есть.

Сохрани нашу память нетронутой,
Не позволь чужакам заглушить
Этот голос певучий, недрогнувший
В твоем сердце поющий про жизнь